“Живая легенда” Мария Петровна Струк (Малоритский район)

О непростой жизни и судьбе малоритчанки Марии Петровны Струк можно написать целую повесть. Эта необыкновенная женщина с обворожительной улыбкой – настоящая живая легенда. Родилась она при панской Польше в семье подпольщика-революционера, во время Великой Отечественной войны партизанила, наравне с мужчинами мужественно сражалась с немецко-фашистскими захватчиками. За ней охотились бандеровцы, предлагая за жизнь хрупкой девушки немалые деньги. Смерть буквально ходила за ней по пятам, но каждый раз Мария ускользала от её холодных и цепких объятий. Она была ранена, два раза переболела тифом, перенесла клиническую смерть, инфаркт и шесть инсультов. Кажется, что с таким букетом заболеваний человек не может прожить долгую и полноценную жизнь. Но Мария Петровна своим примером доказывает обратное. Недавно ей исполнилось 94 года. Несмотря на достаточно солидный возраст, бабушка каждое утро делает зарядку, работает на огороде и всегда пребывает в хорошем и бодром настроении. У нее отличная, просто феноменальная память. О событиях прошлых лет Мария Струк может рассказывать, вспоминая мельчайшие подробности.

Судьба подпольщика

Отец Марии Струк Пётр Гаврилович был известным на Малоритчине революционером-подпольщиком. С особой теплотой о нем рассказывает Мария Пет­ровна. Отец навсегда в ее памяти остался очень отзывчивым и добрым человеком.

– А ведь доверчивость и погубила моего папу, – с грустью в голосе говорит женщина. – Осенью 1939 года, когда произошло воссоединение Западной Беларуси, о чем так мечтал мой отец, его расстреляли предатели. А ведь он на алтарь революции положил всю свою жизнь.

Пётр Струк родился в деревне Лазки, теперь это микрорайон Малориты. Когда началась первая мировая война, он был призван в царскую армию. Там Пётр Гаврилович и примкнул к революционному движению. Мария Петровна хорошо помнит, что в их доме часто проходили подпольные собрания, где говорилось о скорейшем освобождении полесского края от панского ига. Уже тогда маленькая Мария прониклась духом свободы, не осознавая, насколько он может быть опасен.

– Мама очень переживала за отца, которого польские власти несколько раз бросали в тюрьмы, что находились в Кобрине и Бресте, –  рассказывает Мария Петровна. – В книге «Память» опубликован фрагмент его допроса заместителем прокурора Гжицким, где отец обвиняется в предательстве. Удивительно, но из польского острога отец выходил еще более убежденным  в своих взглядах. Во вражеских застенках он находил новых единомышленников, которые со временем становились его друзьями.

Марии исполнилось 14 лет, когда  предательски убили её  отца. Вместе со старшей сестрой Верой она помогала маме растить еще трёх малолетних братиков и сестричек. Но вскоре новые испытания оборвали обычный уклад жизни семьи Струк.

Священная война

События первых дней войны сохранились в памяти у 16-летней Марийки на всю жизнь.

– 21 июня 1941 года был солнечным и спокойным днем, – вспоминает Мария Петровна. – Мы с девчонками вечером пошли на танцы. Гуляли почти до самого рассвета. Пришла домой, разделась, еще уснуть не успела, как недалеко от Малориты грянули взрывы. Вскоре в местечке появились немцы. Тихой и размеренной жизни пришел конец. Начались расстрелы, облавы местных активистов, отправка молодежи на каторжные работы в Германию. Я предчувствовала, что не сегодня-завтра и меня отправят в Неметчину.

Чтобы избежать этой участи, Мария пошла работать лесорубом. На рабочих в годы фашистской оккупации  распространялась бронь. В 1942 году девушка впервые встретилась с партизанами. Произошло все неожиданно.

– Это было утром. Как обычно, мы с девчатами шли на работу. Я немножко отстала, потому что по дороге еще и вязала, – продолжает рассказывать Мария Петровна. – Вдруг, кто-то меня дернул за плечо. Обернулась. Передо мной стоял незнакомый мужчина. 

– Ты Мария Струк? – спросил незнакомец.

Девушка утвердительно кивнула головой.

– Ты не забыла своего отца? – последовал очередной вопрос.

– Да как я могла! – возмутилась Мария.

– Хочешь послужить Советской власти? – донимал вопросами незнакомец.

«Это провокация, скорее всего передо мной переодетый полицай, – мысли одна за другой лихорадочно проносились в голове девушки. – Я попала в ловушку,  подстроенную немцами. Что же будет с моей семьей? Всех расстреляют или повесят. Но, может быть, я ошибаюсь. А если это и есть настоящий партизан? Что-то на полицая он не похож».

И Мария решила рискнуть, сделав вывод, что двум смертям сразу не бывать. Оказалось, что зря переживала девушка. Как позже выяснилось, с ней разговаривал командир разведки особо секретной бригады Каплуна  Обу­довский, который до начала войны работал учителем на Столинщине. Получив пароль для связи с партизанами, Мария отправилась домой. Прошло некоторое время. Вдруг однажды вечером в их дом постучали. Открыв двери, Мария чуть не ахнула: на пороге стоял местный полицай Иван. «Что ему надо? Неужели за мной пришел?» – крутились мысли в голове у Марийки. Она просто остолбенела, когда из уст полицейского услышала пароль. Оказалось, Иван пошел в полицаи по поручению партизан. Именно из его уст Марийка и получила первое задание. Девушке необходимо было уволиться из лесхоза и устроиться поваром в одну из немецких организаций, которая занималась вербовкой и подготовкой на фронт поляков.

– Мне нужно было дождаться прибытия группы поляков, подружиться с их старшим и переманить на сторону партизан, – продолжает разговор бабушка. – Сделать это было несложно, польский язык я хорошо знала, поэтому уговорить ребят перейти на сторону народных мстителей труда большого не составило.

В ту ночь более 30 поляков тайком перешли к партизанам. Около 12 часов ночи пришли бойцы отряда Каплуна и за Марией Струк. Девушке опасно было оставаться в Лазках. Приказав Марии по- быстрому одеться и дав несколько минут на прощанье с родными, один из партизан сказал матери, что за связь с немцами её дочь будет казнена. Лучшего алиби для Марии никто и придумать не мог.

В партизанском лагере

Партизанский лагерь Каплуна, куда привели Марию, находился в непроходимых болотах и лесной чаще, в 15 километрах от Ляховцев, в урочище Михерово.  Начались суровые партизанские будни. Мария Петровна кашеварила в отряде, ходила в разведку, добывая для партизан важные данные.

– Из Москвы к нам прилетали самолеты, – говорит бывшая партизанка. – Доставляли взрывчатку, боеприпасы. Забирали тяжелораненых.  Страшно ли мне было,  спрашиваете. Страшно. Хотелось жить. Снова увидеть маму, своих родных и близких.

Тяжелым оказался май 1944 года. Отступая с белорусской земли, фашисты лютовали.

– Помню бесконечные облавы, – рассказывает Мария Струк. – Все уходили из лагеря, прятались в болоте. Удивительно, но перед каждой облавой мне снилась мама, словно предупреждая меня об опасности.

Когда до освобождения района оставалось совсем немного времени, Мария заболела тифом. Ничего не говоря ребятам, она отправилась с ними в двадцатикилометровый поход. На привале девушка потеряла сознание. Дальше идти у Марии не было больше сил.

– Меня каким-то образом переправили на полусожженный хутор Берег, – рассказывает женщина. – Где, как потом оказалось, была и моя старшая сестра Вера. Она там пряталась от высылки на принудительные работы в Германию.

Потом сестры вернулись домой. И только тогда мама узнала, что ее дочь была в партизанах. Некоторое время в их доме стоял отряд Каплуна, который был расформирован в августе 1944 года.

Осенью у Марии начался возвратный тиф. Месяц она пролежала без сознания, в ее выздоровление уже никто не верил. Но молодой организм победил болезнь, и Марийка снова встала на ноги. Долго без работы не сидела. Устроилась агентом – собирала недоимки госпошлины.

– Вот тогда на меня и начали охотиться бандеровцы,- говорит бывшая партизанка. – Давали даже денежное вознаграждение тому, кто меня выдаст. Но, как видите, никто из малоритчан меня не выдал.

Затем Марийка вышла замуж и уехала на родину мужа. Жила в Запорожье, потом в Молдавии. Но все время тянуло Марию Петровну домой, в родной малоритский край, где прошли незабываемые дни партизанской юности. Похоронив мужа, Мария Струк навсегда возвращается на Малоритчину. В своей маленькой однокомнатной квартирке, что в доме по улице Лермонтова,5, она живет вместе с внучкой, правнучкой и пятилетним праправнуком Давидом.

Екатерина Яцушкевич.