Ольманский музыкант
Мирона Гойко в Малорите знают многие. Кто-то, как бывшего водителя секретарей райкома партии и председателей райисполкома, кто-то – по совместной работе в сельхозтехнике и ДЭУ. Любителям «тихой охоты» он знаком как опытный грибник. А вот землякам в родной деревне Ольманы Столинского района Мирон Гойко запомнился как виртуозный гармонист, без которого не обходились ни одни танцы в клубе. Некоторые же сельские плясуньи той далёкой поры и сейчас, когда он наведывается на свою малую родину, при встрече с ним говорят, что пятки от тех танцев до сей поры «горят». А он в дородных женщинах и солидных мужчинах далеко не всегда узнаёт тех, рядом с кем проходили его детство и юность…
В Малорите об этом увлечении Мирона Васильевича больше знают друзья да родные, семейные праздники и юбилейные даты которых он практически всегда сопровождает своей игрой на баяне. Как поётся в известной песне, какая ж песня без баяна? И хотя молодежь сегодня увлекается другой музыкой, люди старшего поколения всегда с удовольствием не только слушают игру на гармони, но и песни поют под её аккомпанемент. Вот только услышать этот мелодичный музыкальный инструмент вживую теперь не всегда получается. В сельских населенных пунктах гармонистов, которые еще лет 40 тому назад могли вечерком, сидя на лавочке у забора, сыграть вальс или какую-нибудь другую зажигательную мелодию, почти не осталось, а молодых и вовсе нет. А в городской квартире не очень-то и поиграешь. Соседи не поймут, дескать, с какой радости разыгрался? Вот и Мирон Гойко, чтобы не беспокоить жильцов четырёхэтажки, в которой проживает с женой Валентиной, в последние годы не так часто берёт в руки свой баян. Другое дело в деревне когда-то было: стоило только выйти на улицу и растянуть меха, как вокруг сразу же собиралась толпа молодежи. Да что молодёжи, простые колхозницы, невзирая на усталость после напряжённого трудового дня, и пенсионеры тоже приходили на вечерние посиделки, чтобы послушать игру гармониста-самоучки. Теперь только и остаётся жить этими светлыми воспоминаниями. А их у Мирона Васильевича немало.
Н ачиналось же всё в далёкие уже 50-е годы прошлого столетия в деревне Ольманы Столинского района. Именно здесь в многодетной семье участника Великой Отечественной войны Василия Гойко подрастал любознательный мальчик, которого родители при рождении назвали редким именем Мирон. Из всех детских занятий и увлечений больше всего ему нравилось слушать музыку, которая доносилась вечерами с хутора на противоположной стороне речки, у которой жили его родители. Там на гармони немецкого строя вечерами играл ровесник его старшего брата. Мелодии эти глубоко задевали тонкие струны детской души. Мальчику очень хотелось научиться играть на этом удивительном, на его взгляд, музыкальном инструменте. Заметив это, отец решил поощрить желание сына научиться играть на гармони и купил ему ту самую немецкого строя у земляка за рекой. Вот только сыну она не понравилась, потому что одна и та же клавиша при разжиме и сжиме мехов издавала разные звуки. Это было непонятно и совсем не то, чему он хотел научиться.
Зато вторая гармонь, русская, которую отец вскоре приобрёл для Мирона у своего друга, была то, что надо. И очень скоро мальчик самостоятельно научился подбирать на ней мелодии. Сначала простенькие, а потом и более сложные. А когда, как говорят, дело пошло, Гойко-старший купил сыну гармонь «Беларусь». Возможно, немножко тяжёлую для мальчишки-восьмиклассника, но он был бесконечно рад такому родительскому подарку и продолжал оттачивать мастерство игры на любимом музыкальном инструменте.
Не забросил Мирон Гойко своё увлечение и во время учёбы в Малоритском СПТУ-11. Сюда паренёк из полесской глубинки поступил после окончания восьмилетки. Правда, теперь он брал в руки свою «Беларусь» не так часто, как раньше. Но когда приезжал к родителям на выходные, а также во время каникул и прохождения практики в местном хозяйстве, душу отводил по полной. А спустя полтора года с дипломом слесаря по ремонту тракторов и сельхозмашин и удостоверением тракториста-машиниста юноша вернулся в родной колхоз «Советская Белоруссия». Днём работал на тракторе: пахал и дисковал почву, а вечерами брал в руки баян, который купил после окончания училища с рук, нажимал на клавиши и пальцы ловко выводили знакомые мелодии, которые разносились по всей округе. Рядом с гармонистом собирались местные парни и девчата. Заглядывал иногда на такие молодёжные вечеринки и председатель колхоза Николай Занкевич. С какой целью?
Об этом гармонист-самоучка узнал чуть позже, когда в один из рабочих дней руководитель хозяйства приехал к нему на поле, где он дисковал почву, и отправил его в районный отдел культуры устраиваться на работу в местный клуб. Мирон не стал перечить председателю. Правда, из района приехал ни с чем. С ним в отделе культуры на тему трудоустройства даже разговаривать не стали. Дескать, иди-ка ты туда, откуда пришёл. А в клубе местном заведующая уже есть.
Заведующая в клубе действительно была, вот только мероприятий культурных в нем никаких не проводилось. Председателя колхоза это не устраивало, поскольку молодёжи в деревне было много и ее необходимо было чем-то занять. Поэтому на следующий день он сам отвёз гармониста-самоучку в отдел культуры. Обратно в деревню парень возвращался уже в должности завклуба.
Так с лёгкой руки председателя колхоза тракторист Мирон Гойко стал культработником. Вспоминая то далёкое время, мужчина говорит, что сельская молодёжь не только приходила в клуб на танцы, но и активно участвовала в художественной самодеятельности. По вечерам парни и девчата собирались на репетиции. И попробуй кто опоздай! Самодеятельные артисты разучивали как народные, так и песни советских композиторов. В коллективе художественной самодеятельности, который был создан в клубе, насчитывалось 25 человек. Аккомпаниатором и руководителем его был Мирон Гойко. Важно было и то, что председатель колхоза всячески содействовал развитию художественной самодеятельности. А когда была подготовлена первая концертная программа и коллектив Ольманского клуба стал выступать с концертами в соседних населенных пунктах, сам неоднократно выезжал с ними. Мирон Васильевич говорит, что их коллектив был очень популярным. Причём не только у себя дома, но и в округе. За то недолгое время пока он был завклубом, самодеятельные артисты из Ольман объехали с концертами весь Столинский район. Но вскоре Мирона Гойко призвали в армию. И на какое-то время ему пришлось оставить не только коллектив, с которым так интересно и весело жилось и работалось, но и свой баян.
Службу юноша проходил в составе ограниченного контингента советских войск в Польше. На тот период пришлись и небезызвестные чехословацкие события 1968 года. Мирон Гойко не был их непосредственным участником, но отношение к ним имел и волнения определенные за ребят, которые там находились, естественно же, испытывал. Тут уж, как говорят, не до веселья было, и тем более не до музыки. Но он не забыл знакомые аккорды. После дембеля и возвращения домой с медалью «За воинскую доблесть» на груди, бывший солдат, естественно, взял в руки свой баян и, сидя в кругу родителей и друзей за праздничным столом, вспомнил и сыграл любимые мелодии. В клуб, правда, не вернулся, а уехал в Малориту, где устроился на работу в местную сельхозтехнику слесарем-сварщиком и водителем в одном лице. А вскоре и женился на девушке по имени Валентина. Познакомились они на танцах в старом ещё Доме культуры. К слову, в своё время девушка окончила отделение режиссуры Гродненского культпросветучилища (ныне Гродненский государственный колледж искусств) и даже некоторое время работала в отделе культуры.
Именно тогда при активном участии гармониста-баяниста Мирона Гойко в организации был создан вокально-инструментальный ансамбль, в состав которого вошли также его брат Константин Гойко, Василий Захарчук и Александр Новик. Молодые, тогда еще не сильно обременённые семейными заботами люди выезжали с концертами в населённые пункты района, выступали на городских мероприятиях, играли на свадьбах. Как очевидец одного из их концертов того времени в Ореховском СДК, могу сказать, что все номера программы были подготовлены на высоком уровне и воспринимались сельчанами на «ура!».
Если говорить о жизни Мирона Гойко в целом, то она у него, как говорят, сложилась. Вместе с женой Валентиной Петровной воспитали трёх прекрасных дочерей. На гармони, правда, никто из них не играет. Зато средняя Юлия окончила музыкальную школу по классу скрипки. Поработать мужчине довелось с разными людьми. Только в качестве водителя районного начальства – 20 лет. А ещё он работал вольнонаёмным работником в группе советских войск в ГДР, водителем военторга. И вспомнить ему есть о чём. И рассказать тоже.
Очень комичный случай произошёл не с Мироном Гойко, но с его участием, когда он стал работать водителем в райкоме партии. Случилось это после его возвращения из ГДР, на партсобрании, одним из вопросов повестки дня которого был приём в члены КПСС тогдашнего второго секретаря райкома комсомола Анатолия Гандюка. Увидев в зале одетого с иголочки представительного молодого человека, комсомольский работник так разволновался, что практически не смог ответить почти ни на один из заданных ему вопросов. Как оказалось позже, водителя секретаря райкома он принял за инструктора ЦК КПБ, который до обеда по каким-то делам находился в районе…
А сколько ещё всего было?! Но, как поётся в песне, было и прошло. Осталось только то, что было настоящим. В том числе и его любовь к музыке. Несмотря на то, что сейчас у Мирона Васильевича другое хобби – очень уж нравится ему рыбалка, особенно зимняя, он нет-нет, да и возьмёт под настроение в руки свой баян. Разомнёт пальцы (они уже не такие ловкие, как в юности), нажмёт ими на кнопки. И зазвучат знакомые аккорды. Словно «Амурские волны» поплывут воспоминания о малой родине и детстве, о том, как впервые взял в руки гармонь, об отце с матерью, о друзьях-товарищах. Щемящей светлой грустью отзовутся в сердце…
Надежда ЯЦУРА.
Фото автора.
